Дорогие о Господе братья и сестры!
Сердечно поздравляем вас со светлым и радостным праздником Благовещения Пресвятой Богородицы!
Д н е с ь с п а с е н и я н а ш е г о
г л а в и з н а!
СЛОВО НА БЛАГОВЕЩЕНИЕ
Праздник Благовещения Пресвятой Богородицы — один из самых великих, самых радостных, самых особенных и необычных праздников.
Сначала я хотел сказать о самом простом. Вот, в народе говорят: «на Благовещение птица гнезда не вьет». Откуда такое представление у народа? Да, потому что этот праздник настолько велик, что в этот день даже птица не занимается своими обычными делами, а празднует и не участвует в обычной, можно сказать, тяжелой и трудной жизни — в постройке гнезда и прочего. Так говорили в Рязанской области. В Калуге говорят по-другому: «Птица гнезда не завивает, а девица косу не заплетает». Странные слова... Имеется в виду, наверное, что не начинают делать какое-то дело, а хранят именно празднование. И слово «праздник» — от того, чтобы быть праздным, а не устраивать уборку или тяжелую работу в этот день. Чтобы быть праздным ради великого праздника.
Однажды спросили одну пожилую женщину: «Скажите, а почему же птицы не празднуют? Ведь вон они: летают, носят свои веточки?» А женщина ответила: «Это, наверное, безбожники птиц заразили, и они поэтому и работают, с праздником не считаются!»
Был такой случай в нашем поселке. На Благовещение одна женщина взяла и поклеила обои. Ей говорили: «Что ты делаешь? На Благовещение надо быть в храме и никаких обоев клеить никак нельзя!» Она не послушалась. А через два дня у нее вдруг случился в доме пожар, все обои и обгорели! Дом остался цел, пожарная машина быстро приехала, но все-все обои, что были приклеены на Благовещение, сгорели и дымом закоптили все вокруг. Это тоже некий урок: нужно знать время труду, работе, уборке и, конечно, великим праздникам.
Этот день исполнен света! Это день близко к нам пришедшего солнца. Это весна: вокруг все сияет и радуется! Я помню, как однажды, когда мне было десять лет, я вышел из дома (а мы жили в церковной сторожке прямо около храма) и увидал, как лошади, на которых приехали из деревень, стоят около храма, сено жуют. Овес на морды в мешке навешен, они его едят. И я посмотрел вокруг себя — как будто я в девятнадцатом веке! Как будто не в наше время!
Вот такое непрерывное, цельное единство времени, как было при моих дедах и прадедах, так и я вдруг ощутил, что эти последние 50–70 лет — их так мало! А наше старинное, древнее, православное, идущее от Самого Господа Иисуса Христа состояние — оно вечно, оно дивно и прекрасно!
В этот день громко поют птицы. В Москве птиц не слышно, а в деревнях — там вокруг лес – этот праздник очень большой и радостный.
Это праздник звука не одних только птиц, но и колоколов. Потому что колокол очень часто назывался «Благовестник». И на колоколах почти всегда писались праздничные, благовещенские слова: «Благовествуй, земле, радость велию, творите Небеса Божию славу!» И поэтому колокольный звон в этот день особенно торжественный, особенно радостный, особенно звучащий и веселящий души людей и прославляющий Бога.
В этот день обычно отпускают птиц, как у нас в Москве принято. У меня в детстве никто никого не отпускал, и у меня никаких воспоминаний нет по этому, такому замечательному, обычаю. А вот в Москве так было, видимо, издавна принято. Птиц отпускали на свободу, потому что уже тепло, и они могут уже не замерзнуть, могут приспособиться к тому, чтобы дожить до лета и летать на свободе.
Это первые радостные звуки — и птиц, и колоколов. А у нас, недалеко от Оки, в городе Касимове, — еще и первые звуки пароходов, трезвучия такие — минорные, красивые: первый раз протопили котел и пробуют, как звук звучит.
И колокольный звон, и пароходные гудки, и птицы — это все и есть то, что вспоминается мне вокруг Благовещения...
***
В круге богослужений Благовещение занимает особое положение. Это праздник, который никогда не переносится, с каким бы днем он не совпадал! Какой бы ни был «неподходящий» день, который ну никак нельзя соединить вместе с Благовещением — и все равно он соединяется! Даже в Великую Пятницу служится Литургия Иоанна Златоуста! В Великую Субботу, с выносом плащаницы — все равно Благовещение вместе участвует! А в 1991 году Праздник Благовещения совпал с Пасхой и назывался «Кириопасха» (господствующая Пасха), особенная Пасха, вместе с Благовещением!
А почему никогда не переносится? Да потому что это — особый Праздник, и вовсе не Одной только Пресвятой Богородицы: это Праздник начала нашего спасения, «главизна нашего спасения».
Это Праздник Воплощения Господа Иисуса Христа.
Как замечательно сказано у святителя Андрея Критского: «От Отца безлетно Сына в лето родила Еси, Пречистая...». «От Отца безлетно» — то есть от Отца, вне времени Пребывающего! Во время родила, то есть, в пространство земли и времени вошел Превечный и выше всего Пребывающий Бог! Сына во времени родила еси, Пречистая. И вот, это время нельзя перенести. Почему нельзя? Вот такое соотношение вечности и времени просто поражает, это трудно осознать! Но, тем не менее, это так.
Почему Благовещение празднуется 25 марта по старому стилю, т.е. 7 апреля по новому? Да потому, что 25 марта / 7 апреля — это ровно за девять месяцев до Рождества Христова, которое празднуется 25 января / 7 января. Ровно девять месяцев («Сына во времени родила Еси, Пречистая»). То есть Господь подчинился законам земного бытия. И Он же сотворил весь женский род и даровал возможность рождения детей, которые девять месяцев в утробе пребывают. Поэтому этот день и не переносится.
Само название праздника Благовещание («Евангелисмос», по-гречески) — от слова «Евангелие». Евангелие — ведь тоже «благовестие», Радостная Весть. Поэтому Евангелие и «Евангелисмос» (то есть Благовещение) — родные. Евангелие — это как раз и есть Благовещение, которое было потом развернуто описано в Евангелии: до Воскресения Господа Иисуса Христа и Вознесения Его на небо. И в самом центре каждого православного храма имеется в восточной части алтарь, а к нему ведут царские врата, в которые входит Царь Славы, Господь Сил. А на царских вратах имеется икона, обычно двойная: с левой стороны от нас — архангел Гавриил, а с правой — Пресвятая Богородица). В центре врат — икона Благовещения, а по краям — четыре Евангелиста, которые благовествуют о пришествии в мир Спасителя и Бога нашего.
***
Хотелось бы сказать о событии праздника.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что мы его плохо воспринимаем — не так ярко, сильно, во всей полноте переживания, как следовало бы! Это просто свойственно человеческому уму: мы привыкаем. У нас возникает некоторая будничность, привычка к тому, к чему вообще-то привыкать нельзя.
Однажды маленькая девочка у нас в церкви на Пасху (не в самый ее первый день), когда батюшка сказал ей: «Христос Воскресе!», ответила: «Да, конечно!» А почему она так сказала? Потому что уже привыкла. Для нее уже нет такой остроты восприятия, как в первый день Пасхи: «Да, конечно!» И вот, эти слова маленького ребенка нам тоже близки: мы также привыкаем к таким вещам, которые трудно осознать! Мы начинаем буднично воспринимать то, что сказано о событии Благовещения. В моем домашнем Евангелии это 22 строки: кратко, сжато — лаконичнее не бывает. Однако есть церковные песнопения, которые рассказывают подробно и ярко о том, что происходит в этот день во всем мире, в космосе, в храме и во всей Вселенной, — что такое Благовещение.
Самое главное в службе — и в вечерней, и на утренней Божественной Литургии — это Евангельское чтение. На всенощной у нас читается Богородичное Евангелие от Луки, а в самый день Праздника Евангелие рассказывает уже о событии Благовещения.
Я много — 11 лет — служил диаконом в Николо-Хамовническом храме, и для меня было такой радостью читать за Божественной Литургией слова Евангелия! Это была вершина диаконского служения! Чтение этих слов было для меня радостью, моей, можно сказать, минимальной проповедью. Душа горела, хотелось сказать, а делать этого было нельзя — ведь я был только диаконом. Я внимательно воспринимал Евангелие и переживал его всей душой эти 11 лет.
И однажды мне пришла в голову мысль: как странно читаются Евангелия на Благовещение! Как-то не совсем понятно. Ведь что происходит?
Вечером, под Благовещение, выходит диакон, открывает Евангелие перед предстоятелем, и тот читает Богородичное Евангелие, которое начинается такими словами: «Во дни оны восставше Мариам, иде в горняя со тщанием, во град Иудов...» И дальше рассказывается о том, как Пресвятая Богородица, Богоотроковица Мария, путешествовала к своей родственнице Елизавете, и что с Ней произошло. Какие были события, какие интереснейшие слова были сказаны.
А в самый день Благовещения читается Евангелие, которое рассказывает о Благовещении, которое было до этого путешествия Пресвятой Богородицы.
Получается странная вещь: нет хронологической последовательности, нет этой европейской причинно-следственной связи. Почему же всё читается наоборот? Вечером — то, что было после Благовещения, а уж потом, в самый день Благовещения — собственно событие Праздника.
Не раз я даже представлял себе протест прихожан или молодых батюшек по этому поводу: надо обязательно поменять эти отрывки местами, чтобы была выдержана правильная последовательность! А если не получится, то на Всенощной читать Евангелие, допустим, о Захарии и Елизавете, а потом уже о Благовещении...
Вы знаете, такие рассуждения встречаются у многих людей. У вчерашних студентов, у молодых батюшек они тоже бывают: «Давайте поменяем! Давайте возьмем и исправим эту “несуразность”! Нет здесь логической связи, давайте переделаем!» Звонят по телефону: «Давайте, давайте! Надо поднять вопрос и сделать так, чтобы было понятно: что сначала, а что потом!»
Ох, отцы мои и братья! Или, перефразируя владыку Антония, братья мои священники! Надо несколько (десять и больше) лет прослужить в храме и внимательно обращать внимание на кажущиеся несоответствия. Там, где парадоксальность, там, где необычно — там и есть зерно для размышления: а почему так? Что же, древние были хуже нас? Что же, они были недоразвиты? А ведь там были преподобные Отцы! Святители боговдохновенные! Образованнейшие люди! У них хватало образования для того, чтобы понять, что было до, а что после! Здесь как раз кроется урок: чтобы мы не относились линейно, по-европейски, к таким вещам, а смотрели глубже — внутрь, по-восточному. Ибо восточное Православие — это колоссальная глубина. Надо искать ответа не в западно-европейской причинно-следственной связи, а глубже: как это? Почему так задумано? И для этого, конечно, надо обратиться к содержанию Евангелия.
***
Скажу тут несколько слов о Назарете... В 1997 году, когда мы путешествовали в Иерусалим, нас прямо с самолета посадили на автобус, очень долго куда-то везли, не покормили, не дали отдохнуть. Везли и везли... Нам страшно хотелось есть, было непонятно, зачем нас так долго куда-то везут, ведь по программе надо было вначале приехать в Иерусалим, а уже оттуда ездить по городам. Но что-то не получилось — не было гостиницы, и нас — к великому нашему счастью — привезли в Назарет, подвели к храму и сказали: «Заходите, пожалуйста, побудьте пока там!» А мы голодные, сердитые...
Зашли мы в храм, но не в православный, а в западный, католический — что делать, мы же не знали, куда идти! Встали и стоим напротив престола — там, куда обычно никого не пускают. Смотрю через загородку, а на престоле надпись: «Verbum caro hic factum est», что значит: «Здесь Слово стало плотью»!
«Verbum caro hic factum est»
Дух захватило сразу!
Меня вдохновила не латинская надпись, не замечательные, звучные эти слова. Вдохновило другое. Мы были уставшие и измученные, у нас не было никаких эмоций, мы просто хотели есть. И вдруг — пришла такая волна благодати и радости! Такая Богородичная, «приветствующая» всех нас ласковая сила! Мы враз забыли о том, что голодны, забыли про все. Просто до слез: мы стоим на месте Благовещения! И переполнились (даже молитву-то не успели сотворить) благодатью этого места. Здесь Слово стало плотью!
***
А теперь вернемся к тому, о чем говорится в Евангелии. Открываем Евангельское повествование и читаем: «В месяц же шестой послан был ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет...» Что это за «месяц шестой»? От основания Рима или, может быть, от Олимпийских игр? Какова историческая привязка этого события? В какой «шестой» месяц?
В месяц шестой — Елисаветы! Той самой бездетной, страдающей всю жизнь от бездетности Елисаветы, матери Иоанна Предтечи, которая зачала в старости своей и, как о ней говорится, таилась «месяцев пять». Почему таилась? Потому что, будучи старой, не хотела об этом прежде времени кому-либо говорить! Это же радость какая: она родит младенца! И таилась она пять месяцев в этой молчаливой радости у себя, в Горней стране. Горняя страна — это возвышенности с горами, сейчас там Горненский монастырь, что недалеко от Иерусалима, но совсем в другой стороне, чем Назарет.
И вот, «в месяц же шестой» ношения младенца Елисаветой «послан бысть Ангел Гавриил от Бога...» И вошел он туда, где жила Богородица, и сказал Ей: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою!»
«Радуйся, Благодатная...» Эти ангельские слова мы повторяем, когда поем: «Богородице, Дево, радуйся!» И когда акафисты читаем: «Радуйся, Невесто Неневестная! Радуйся, Благодатная!» Ангельские слова, впервые сказанные в этот момент.
«Благословенна Ты в женах (т.е. между женами)!» «Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие».
Как же не смутиться: ангел явился. Любой ангел, если явится — у человека может душа из тела выйти. На некоторых фресках и иконах видно, что ангел старался не смутить, не испугать Пресвятую Богородицу: явиться как-то постепенно, не внезапно, чтобы не было ужаса и страха. Он сказал Ей: «Благословенна Ты между женами! Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога. И вот, зачнешь во чреве и родишь Сына, наречешь Ему имя Иисус (то есть «спасающий», Спаситель). Он будет велик, и наречется Сыном Всевышнего. И даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его. И будет царствовать над Домом Иакова вовеки, и царствию Его не будет конца». Это то, о чем думали все люди до Рождества Христова. О чем скорбели, от чего томились и плакали. Из-за чего душа была в страшной, можно сказать, ужасающей тягости и отчаянии. Весь ветхий мир жил так. И вдруг эти слова сказаны. Кому? Ей, Богоотроковице Марии.
Представьте себе, приблизительно четырнадцатилетняя (может быть, ей пятнадцать лет было), но — Богоотроковица, в полном смысле слова! Как у Нее ум мог воспринять такое великое, необычное слово! Откуда у Нее такое понимание?!
Да, Она (как говорят некоторые бытописатели) имела желание послужить хотя бы чем-то Той, Которая родит Мессию. И вдруг — Ей Самой говорят эти странные и страшные слова!
Как же Она на них реагирует?
У нас принято — взять и сказать: «Я недостоин / недостойна...», «Да кто я такой / такая...». Но это ложное, показное (от гордости) смирение. Тебе говорят: «Благословляется!» — и все! Ангел Ей так сказал, а что Она?
«Мария же сказала ангелу: “Как будет это, когда Я мужа не знаю?”»
Вопрос очень важный, очень серьезный. Ангел ответил Ей: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя, посему и Рождаемое Святое наречется Сыном Божиим!» Она молчит и размышляет. Богоотроковица, Мариам Дева без всякой ложной показной позы — смотрит и размышляет. И Ангел Ей помогает, говорит дальше: «Вот Елизавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей. И ей уже шестой месяц. Ибо у Бога не останется бессильным никакое слово!»
И тогда Мария сказала удивительные слова. Это поразительно, Пресвятая Богородица, это поразительно: как могла Ты сказать эти простые и смиренные слова — не какие-то другие, которые не были бы возможны, как эти!
Сказала смиренно и просто: «Се, раба Господня! (как Господь скажет, так и будет). Да будет Мне по Слову твоему!»
«И отошел от Нее ангел». Какое удивительное событие, какое многозначительное! Какое страшное и поразительное! Вот — событие Благовещения. Необъяснимое. Непостижимое. Страшное.
И кто сумел Ее так воспитать: кто сумел такой ум и такую удивительную силу смирения вложить в эту Богоотроковицу Мариам, Которая сказала: «Я — раба Господня»! И произошло важнейшее событие! Страшное событие Воплощения Сына Божия на земле.
Вот именно это Евангельское зачало и читается в сам Праздник Благовещения. А что читается накануне? «Обычное» Богородичное Евангелие, которое мы слышим во все Богородичные праздники и, бывает, теряем понимание, какие тут события описываются и почему о них в эти дни говорится.
Читаем: «Встав же Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин, и вошла в дом Захарии, и приветствовала Елисавету». Давайте посмотрим, что толкнуло Богоотроковицу идти в Горнюю страну с поспешностью (по-славянски «со тщанием», то есть, быстро, спешно)? Почему Она пошла?
И вот тут мы не можем говорить за кого-то, тем более, моделировать то, что чувствовала Пресвятая Богородица. Пресвятая Богородица, прости нас, но мы хотим приблизиться немного к этому: что произошло в те дни после Благовещения!
Размышляя и сознавая это событие, Она не могла усидеть дома: Она хотела с кем-то пообщаться, со своей близкой родственницей. И Она вовсе не хотела рассказать сразу — нет! Если уж Елисавета таилась «месяцев пять» и никому не говорила, так уж, конечно, и Богородица: Она ни в коем случае не хотела никому об этом рассказывать. Божия Матерь просто хотела побыть с кем-то из Своих, из близких. Ей хотелось хотя бы посмотреть на Свою родственницу Елисавету. Может быть, молчаливо поделиться, молчаливо порадоваться Елисавете и Самой вместе порадоваться о том, что произошло. Говорить Она ничего не хотела.
И Она пришла в Горнюю страну, вошла в дом Захарии и поприветствовала Елисавету обычным, как мы говорим, приветствием: «Здравствуйте!» И когда Елисавета услышала приветствие Марии, «взыграл младенец во чреве ее»!
Вот, мужчины, какими бы они ни были — праведными или преподобными — никогда не смогут этого испытать: только женщины понимают это! Только женщины имеют великую радость ощущать младенца, подрастающего в утробе своей.
И «взыграл младенец во чреве ее».
Что значит «взыграл»? Значит, начал ручками и ножками шевелить. Как ребенок, когда он уже родился, может ходить, двигаться, прыгать, бегать, когда ему нравится, когда ему хорошо, когда ему весело. Так вот, этот младенец — Иоанн Предтеча — взыграл во чреве, то есть, стал двигаться и выражать свою радость.
Почему он начал это делать? Конечно, не потому, что ему захотелось просто подвигаться, а оттого, что совершилось нечто необычное! И читаем об этом дальше: «Елисавета исполнилась Святого Духа...» Какие сильные слова! Не просто так! Святого Духа Елисавета исполнилась! И младенец взыграл не просто так!
И Елисавета, когда она ничего не знала и даже ведать не ведала, вдруг Духом Святым сказала удивительные слова: «Благословенна Ты в женах, и благословен Плод чрева Твоего!» И дальше: «И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?» Это пророческое свидетельство, которое произносит Елисавета по вдохновению от Духа Святого. Ничем другим нельзя объяснить это событие.
Пришла «Матерь Господа моего ко мне...»
Она еще не стала Матерью, но вневременное уже вошло во время. Она еще только-только «неизреченно зачала», а уже названа — впервые, громко, вслух: «Матерь Господа моего»! Это говорит старая беременная женщина маленькой Отроковице! Это надо понять! Как она могла так сказать: «Матерь Господа моего»? «Ибо когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем».
И дальше — удивительно по-женски, по-родственному она говорит: «И блаженна Веровавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа...» То есть, «как счастлива Ты, что поверила в то, о чем Тебе сказано от Господа!» Потому что Захария не поверил — и языка лишился! Захария молчит, потому что подверг сомнению сказанное ангелом Божиим. «И сказала Мария» (по-славянски это торжественнее звучит, чем по-русски: «И рече Мариам»). И вот здесь звучит удивительная и тоже боговдохновенная песнь Пресвятой Богородицы, которая поется каждую службу: «Величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем...» И дальше на всех всенощных мы припеваем: «Честнейшую Херувим...» А это — Ее слова, слова благодарности, слова торжества, слова пророческие.
Потому что призрел на смирение рабы Своей, потому что отныне — вот от этого дня — «будут ублажать Меня все роды», то есть, все народности, все, живущие на земле.
Откуда Она знает? А вот откуда: Она говорит Духом Святым.
«Потому что сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его, и милость Его в роды родов к боящимся Его...» И другие прекрасные и чудные слова здесь поются. Вся девятая песнь всех канонов посвящена этой удивительной, возвышенной песни Самой Пресвятой Богородицы. Заканчивается же это повествование у евангелиста Луки словами: «пребыла же Мария с нею около трех месяцев и возвратилась в дом Свой». Почему «трех месяцев»? Во-первых, потому что так Ей хотелось, во-вторых, потому что, как говорят некоторые отцы и преподобные, уже пришло время родиться Иоанну Предтече. А даже до сего дня (я слышал, такое есть правило) беременной тяжело присутствовать при чужих родах. Это трудно переносится. И поэтому Ее отпустили домой. А, может быть, уже и из Назарета звали: с кем-то прислали, что пора Ей уже возвращаться. И Дева Мария пошла в свой дом.
И до сего дня после Благовещения икону Пресвятой Богородицы везут из Назарета (а раньше, может быть, и пешком несли) в Горний монастырь — в воспоминание того, как Пресвятая Богородица пришла к Елисавете в Горнюю. И через три месяца эту икону возвращают в Назарет. Это замечательная, прекрасная традиция Святой Земли, радующая, вдохновляющая на молитву, на то, чтобы ярче осознать это событие!
В Горнем показывают родник, в котором течет очень хорошая вода. Говорят, что именно здесь, с этой самой горки, спускалась к роднику Пресвятая Богородица Дева Мария, и носила воду туда, где стоял дом Елисаветы.
Так вот, это Богородичное Евангелие о том, как Пресвятая Дева Мария не могла остаться в доме и пошла к Елизавете, читается каждый раз, на каждый Богородичный праздник.
Это — первое восхваление, первое исповедание великого служения Пресвятой Богородицы. И признание Духом Святым, проповедание всему миру того, какое великое дело сотворил Господь, и как Отроковица Мария, Дева Мариам Пречистая смогла сказать такое простое, смиренное слово: «Се, раба Господня, пусть будет Мне по слову твоему!»
Поэтому здесь и не нужна никакая хронология! Да, о Благовещении читается на Литургии, а накануне — то, что было после события. А вот то, что было после — первое прославление Пресвятой Богородицы — может читаться всегда и всеми. Это — торжество удивительного, удивительно женского, женственного, радостнейшего события. Два младенца — Иоанн Креститель и Сам Господь, Ставший плотью — встречаются! Иоанн трепещет, радуется и восхваляет Того, Кого он потом на Иордане сподобится крестить.
И вот, это событие, это торжество, эта необъяснимая радость — дело Воплощения Христа на земле — празднуется на Благовещение!
Поем, празднуем, ликуем, радуемся этому событию. И душа трепещет, когда читаешь и слышишь эти Евангельские повествования.
Приветствую всех, «любящих пришествие Его» (это слова апостола Павла), всех православных христиан, с этим дивным событием — Благовещением Пресвятой Богородицы. Да сохранит нас Пресвятая Богородица Своим Небесным заступлением, Своим Покровом Небесным! А особенно тех, кто понимает, кто любит, кто чтит даже маленькие детали, удивительные моменты в истории нашего спасения. Потому что мы должны вместе с Елисаветой воспевать, ощущать и радоваться, как Господь сотворил дело нашего спасения, как Он до наших дней — вот уже две тысячи лет — не отнимает от Назарета Свою благодать. Даже если просто приедешь, встанешь на земле Назарета, то наполнишься и переполнишься благодатью и радостью Пречистой Девы Марии, Которая всем-всем нам сделала то, что никто и никогда не смог сделать.
Она стала Матерью Господа Спасителя нашего Иисуса Христа.
Поздравляю всех с праздником и вместе с вами радуюсь и ликую в день Благовещения Пресвятой Богородицы!
